Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

Калейдоскопически быстро менявшаяся политическая обстановка в Святой земле не заставила Ричарда Львиное Сердце поменять планы. Напротив, он постарался воспользоваться непрочным согласием, установившимся в рядах крестоносцев, и призвал Юга III герцога Бургундского как можно скорее присоединиться к штурму крепости Дарум, планы которого он давно вынашивал. Захват Дарума увеличил бы протяженность береговой линии, находящейся под контролем крестоносцев, и еще больше затруднил бы для мусульман сообщение между Египтом и Сирией.

Войска готовились к походу, а Ричард продолжал заниматься рутинной работой. Во главе небольших отрядов он методично очищал окрестности Аскалона от неприятеля. Однажды в майскую ночь ему пришлось заночевать недалеко от побережья между Аскалоном и Газой. Тюрки проведали о месте, где король приказал разбить бивак, и решили захватить короля спящим. Ранним утром они приблизились к лагерю, но Ричард спал очень чутко и проснулся первым из своего отряда. Король вскочил с ложа и успел схватить лишь меч и щит. Он вступил в бой с врагами и сдерживал их натиск до тех пор, пока к нему не присоединились остальные воины. В результате этой стычки четверо тюрок были убиты, семеро захвачены в плен, остальные спаслись бегством.

* * *

В поход на Дарум Ричард Львиное Сердце выступил со своими войсками, не дожидаясь подхода французских отрядов. Вдоль побережья за армией двигался флот с припасами и деталями осадных машин. Салах ад-Дину донесли о перемещении крестоносцев, он догадался об их цели и осознал нависшую над мусульманами опасность. Султан послал на помощь гарнизону крепости сильный отряд под командованием эмира Алама ад-Дина Кайсара. Однако эмир предпочел не заходить в Дарум под защиту крепостных стен и разбил лагерь снаружи – судьба гарнизона Акры была всем слишком хорошо известна.

Прибывшее к тюркам подкрепление, похоже, ничуть не напугало Ричарда, который не изменил намеченного маршрута и в воскресенье 17 мая подошел к крепости. Разбив лагерь, крестоносцы занялись разгрузкой следовавших за ними судов. Наряду с простыми солдатами к работе подключились сам король и все знатные сеньоры. Помешать разгрузке тюрки не смогли, и вскоре возле Дарума были собраны и установлены три осадных орудия.

Дарум представлял собой мощный форт, заботами Салах ад-Дина недавно расширенный и укрепленный. Его защищали 17 высоких башен, а стены были окружены глубоким рвом, выложенным камнями. С главной башни, возвышавшейся на скале, крестоносцев обстреливал мангонель.

Первым делом осадные орудия крестоносцев уничтожили докучливую машину, а затем принялись методично, днем и ночью, рушить укрепления. Под стены подводились мины. В конце концов стойкость защитников дала трещину. На пятый день осады, в пятницу 22 мая, они прислали к крестоносцам парламентера. Гарнизон готов был сдаться при условии, что всем защитникам крепости, их женам и детям будет дарована пощада, а имущество не разграбят.

Ричард Львиное Сердце не видел смысла в переговорах, поскольку был уверен в победе. Он отклонил предложение гарнизона и в тот же день отдал приказ о штурме Дарума. Его мастера сумели наконец обрушить одну из башен, в образовавшуюся брешь ворвались крестоносцы. Уцелевшие воины гарнизона числом до 300 человек сдались в плен без каких-либо предварительных условий. Из заточения были освобождены 40 христианских пленников.

Последняя крепость на палестинском побережье пала перед Ричардом. Французские отряды Анри II графа де Шампань и Юга III герцога Бургундского, хотя и двигались ускоренным маршем, к битве за Дарум опоздали. Они появились под стенами крепости только на следующий день после ее взятия. Ричард встретил Анри весьма любезно и тут же поручил его заботам захваченную крепость. Еще одним днем позже, 24 мая 1192 года, в лагере крестоносцев объявился вице-канцлер Жан д’Алансон архидиакон Лизьеский. Он проделал долгий путь и доставил куда более зловещие новости из Англии, чем сообщил месяцем ранее Роберт приор Херефорда.

Королевский брат Жан граф де Мортань и король Филипп Август перестали скрывать свой союз и в открытую выступили против законного правителя Анжуйской империи. Ричард Львиное Сердце оказался перед лицом сложнейшей дилеммы: либо продолжать крестовый поход, либо срочно покидать Святую землю ради спасения своих владений. На самом деле положение могло быть хуже, чем его рисовал Жан д’Алансон: он потратил много времени на дорогу из Франции, а заговорщики явно не собирались стоять на месте.

Как бы ни стремился Ричард домой, чтобы навести там порядок, время покидать Сирию еще не пришло. До заключения длительного перемирия на выгодных для крестоносцев условиях было далеко как до Луны, даже если бы королю удалось каким-то невероятным образом снять с повестки вопрос о взятии Иерусалима. Священный город был совсем рядом, и это вызывало сильные эмоции у его соратников. Несмотря на то что Ричард Львиное Сердце по-прежнему считал наиболее правильным атаковать Египет, большинство знатных сеньоров в его войске жаждали идти на Иерусалим.

Скрепя сердце король уступил им, ибо в противном случае воины могли выйти из повиновения своему военачальнику. Оставив в Даруме гарнизон, соединенные силы прошли через Долину колодцев и 28 мая оказались в местности, поэтически именовавшейся «Тростниковыми зарослями скворцов». Однако наслаждаться пением замечательных птиц, если они там действительно водились, им довелось недолго. К Салах ад-Дину подошли подкрепления, и он повел свое войско против крестоносцев.

Армия Ричарда Львиное Сердце испытывала недостаток продовольствия и боеприпасов, поэтому 31 мая он приказал отойти назад к Аскалону. Несмотря на отступление, крестоносцы сохраняли боевой настрой, которого их предводитель совершенно не разделял, – Иерусалим казался ему громадной ловушкой, у которой его воинов ждала неминуемая гибель.

Несколько дней он провел, уединившись в своем шатре и не допуская к себе никого, кроме капеллана Гийома де Пуатье. Священник пытался вывести короля из глубокой депрессии, он напоминал Ричарду о прошлых победах, перечислял все опасности, которых крестоносцам удалось избежать по милости Господней. Священник твердил королю, что постыдно отступать в едином шаге от окончательной победы. Ричард Львиное Сердце слушал капеллана молча. Он-то знал, что до победы оставался вовсе не один шаг, а длинный и трудный путь, конец которого терялся в тумане войны. Король с глубоким сожалением осознал, что его стратегический замысел по завоеванию Египта вряд ли осуществим – причем вовсе не из-за нехватки сил, а из-за всеобщего настроя. Стоило ему лишь объявить, что они остаются в Палестине до следующей Пасхи и приказать готовиться к осаде Иерусалима, как войско охватила буйная радость. И знатные сеньоры, и простые солдаты не ложились спать до поздней ночи, предаваясь неудержимому веселью и танцам. Ну какой уж тут Египетский поход…

Глава четвертая

Походы на Иерусалим, или Раскол среди крестоносцев

Спустя всего неделю после отступления крестоносцев, 6 июня 1192 года, разведчики донесли Салах ад-Дину, что неприятельское войско снова покинуло Аскалон и разбило лагерь у Бланшгарда. Оттуда оно двинулось